Практика использования номинальных директоров в российских компаниях

Советы юристов

Следует сразу оговориться, что «номинальный директор» – понятие не юридическое, однако явление достаточное распространенное. Суды часто в своей практике используют данное понятие для описания обстоятельств дела. По своей правовой природе определение «номинальный директор» следует понимать как лицо, не принимающее решений в управлении финансово-хозяйственной деятельностью предприятия.

Заметим, что на первый взгляд назначение в организации лиц, которые на самом деле не причастны или частично причастны к совершению юридически значимых действий, не носит резко криминального характера. Такие действия достаточно сложно квалифицировать как фальсификацию, подлог или незаконное образование (создание, реорганизация) юридического лица, однако ответственность за совершение тех или иных правонарушений налагается с учетом характера правонарушения.

Обширная судебная практика с участием данных субъектов сложилась в части налоговых правонарушений, связанных с применением налоговых вычетов. Контролирующие органы по ряду признаков выявляют контрагентов, используемых в схемах по снижению налогообложения.

Налоговики часто используют данный термин при доказывании правонарушений, связанных с незаконным получением налоговых вычетов, определяя его как лицо, не принимающее решений. К примеру, такие выводы приведены в Решении от 19 июля 2017 г. по делу № А05-5652/2017 Арбитражного суда Архангельской области. Судом рассмотрено дело по жалобе заявителя на незаконное решение налогового органа о выявлении завышения налоговых вычетов. Обосновывая свои выводы, в ряде прочих доводов инспекцией было отмечено, что первичные документы, составленные от имени контрагентов, содержали недостоверную и противоречивую информацию, по месту регистрации общества не находились и имели номинальных директоров. Такую оценку положению директоров инспекция дала по результатам опроса последних. В своих пояснениях они отрицали наличие их подписей в юридически значимых документах организаций, а также дали противоречивые пояснения по поводу деятельности организаций.

Аналогичные доводы приведены в Постановлении от 13 июля 2017 г. по делу № А55-32361/2016 Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда. По данному делу акционерное общество обжаловало решение налогового органа о привлечении к ответственности за налоговое правонарушение.

Бдительность и осмотрительность в данном случае не относится лишь к налоговым органам. В судебной практике встречаются случаи, когда то или иное лицо, делегирующее полномочия номинальному директору, вполне может совершать фактические действия по заключению гражданско-правовых сделок от имени организации. При этом претензии, предъявляемые к юридическому лицу, могут носить необоснованный характер.

К примеру, по делу № А26-1004/2017 от 18 июля 2017 г. Арбитражного суда Республики Карелия рассмотрено исковое заявление об истребовании имущества у общества с ограниченной ответственностью. Как следует из материалов дела, истец обратился с иском к обществу с ограниченной ответственностью. В обоснование своих доводов сослался на передачу товара по товарной накладной и акту приема-передачи. Суд, изучив собранные по делу доказательства, установил, что на первичных документах со стороны общества была проставлена факсимильная подпись, которая находилась у лица, фактически занимавшегося организацией всей хозяйственно-финансовой деятельностью общества. Назначенный директор общества участия в сделке не принимал. Учитывая, что между организациями отсутствовало соглашение об использовании факсимильного воспроизведения подписи, суд пришел к выводу о недопустимости доказательств, на которых истец основывает свои требования.

Приведенные выше примеры участия в деятельности организаций «номинального директора» отражают сущность отношений гражданско-правового характера, так сказать, назначенных директоров. При этом понятие «номинальный директор» в уголовном законодательстве выражено согласно примечанию к статье 173.1 Уголовного кодекса РФ как «подставное лицо», под которым понимаются лица, которые являются учредителями (участниками) юридического лица или органами управления юридического лица и путем введения в заблуждение либо без ведома которых были внесены данные о них в единый государственный реестр юридических лиц, а также лица, которые являются органами управления юридического лица, у которых отсутствует цель управления юридическим лицом.

Таким образом, с точки зрения уголовного закона «номинальный директор» несет уголовную ответственность за предоставление документов для формирования единого государственного реестра юридических лиц.

Как преступление в данном контексте могут быть квалифицированы действия, связанные с передачей документа, удостоверяющего личность или его копии, для образования юридического лица за вознаграждение, регистрация юридического лица с целью совершения противоправных действий.

Учитывая изложенное, следует отметить, что «номинальный директор» с некоторой точки зрения может определяться как криминальный субъект, однако при осуществлении реальной финансово-хозяйственной деятельности необходимость в номинальном директоре периодически возникает. Образование юридического лица с номинальным директором может быть оправдано необходимостью соблюдения конфиденциальности либо коммерческой тайны, или создание отдельной финансовой организации без конфликта интересов с целью организации документооборота с участием зарубежных партнеров. В любом случае директор общества должен управлять им в соответствии с волей учредителя или учредителей, акционеров. Определенная осведомленность номинального директора может быть связана с распределением обязанностей. Поэтому однозначно профессионально оценить наличие признаков противоправности в действиях номинального директора возможно только в каждом конкретном случае.