Отрасль обращения с отходами: жизнь после кризиса

Открыла вебинар и первой выступила модератор Альбина Дударева, заместитель председателя Общественного совета при Минприроды России, председатель Комиссии Общественной палаты РФ по экологии и охране окружающей среды. Альбина Евгеньевна рассказала, в каком состоянии сегодня реформа в сфере обращения с отходами.

По каждому субъекту РФ эксперты проанализировали территориальные схемы, региональные программы и проекты и сравнили их с целевыми показателями федерального проекта «Комплексная система обращения с ТКО» Национального проекта «Экология». Первый вывод: отрасль остается непрозрачной. Одной из целей реформы, стартовавшей в 2008 г. был вывод из незаконного оборота отходов и вторичного сырья, но по сию пору отрасль остается непрозрачной ни для инвесторов, ни для участников.

Зачастую в стратегических документах одного региона разные значения одного и того же показателя. Складывается впечатление, что регионы не всегда понимают, что они планируют. В некоторых территориальных схемах можно усомниться в достоверности целевого показателя по утилизации. В восьми субъектах (Республика Ингушетия, Чеченская Республика, Карачаево-Черкесская Республика, Ивановская область, Республика Северная Осетия-Алания, Иркутская область, Санкт-Петербург, Республика Дагестан) доля обработки запланирована ниже доли утилизации. Например, в Санкт-Петербурге собираются обрабатывать всего 11,1% образованных ТКО, а утилизировать 37,6% того же объема ТКО. В ряде субъектов с высоким целевым показателем «Доля утилизации» необходима проверка технологических решений – способны ли они в принципе этого достигнуть. В ряде регионов запланирована высокая доля обработки при очень низкой доле утилизации. Например, Татарстан планирует 100% обрабатывать и только 9% утилизировать.

Что касается целевого показателя «Доля импорта оборудования для обработки и утилизации ТКО», то его запланировали только 2 из 85 субъектов: Республика Алтай и Ханты-Мансийский АО. Между тем Президент РФ неоднократно подчеркивал необходимость поддержки оте­чественного производителя промышленного оборудования. «Давайте стараться быть независимыми от сервисного обслуживания, от поставок запчастей, и если какие-то зарубежные предприятия хотят работать на российском рынке переработки отходов, пожалуйста, локализуйтесь, это будет только приветствоваться. Это нам даст возможность привлечь меры поддержки от Минпромторга. «Минпромторг, – воззвала Альбина Евгеньевна, – хотелось бы, чтобы вы активнее участвовали в поддержке отрасли и давали что-нибудь из триллиона рублей утилизационного сбора. Вы очень хорошо запустили утилизационный сбор, но как-то в отрасль не попадают эти деньги либо попадают так, что их не видно. Поделитесь мерами поддержки, при которых будет технологическое развитие отрасли и реализация вашей стратегии, которую вы предъявили миру пару лет назад».

Следующее не менее важное обстоятельство заключается в том, что не выстроена технологическая цепочка от сбора ТКО и извлечения из него вторичных материальных ресурсов (ВМР) до переработки ВМР в нужные населению изделия и их продажу. Так, в Мурманске извлекают 1% ВМР, в Нижегородской области около 5%, в Москве и области в среднем по 8%. В Губкине Белгородской области недавно открыли сравнительно современный объект, но еще на стадии планирования инвестиций субъект утверждает всего 16% извлечения вторсырья. Возникает вопрос: почему заранее закладывается такая низкая эффективность, ведь технологические решения влияют на тарифы. Объекты стоят миллиарды, платят за них граждане, хочется, чтобы объекты зарабатывали и плата становилась ниже. Пока все наоборот – ВМР продаются плохо, на Мурманском объекте, например, на который потрачено 1,25 млрд рублей, за 2019 г. извлечено вторсырья на 3 млн руб. Для чего строить такие объекты, если вторсырье никому не нужно? Или нужно, но технологии обработки не позволяют извлекать чище и больше?

Тем более сейчас, когда финансовое состояние региональных операторов нестабильно. Они не могли собрать платежи с населения и до пандемии, а с ее приходом это стало проблемой из проблем: сегодня финансовый разрыв между выставленными счетами и полученными деньгами более 55 млрд рублей. Операторам как бы не остановить саночистку, как бы в мусоре не захлебнуться, не то что строить новые объекты, что подтвердил Михаил Мичков, первый заместитель генерального директора ООО «Хартия»: «Еще до пандемии рентабельность компании не превышала заложенных в тарифе 2%. С учетом выпадения доходов на 25–26% рентабельность упала до -24%. Компания прибегает к овердрафту для покрытия кассовых разрывов, который на сегодня составляет более 700 млн рублей. Ожидаем субсидий на покрытие разрыва. Московская область прорабатывает вопрос зай­ма до получения федеральной субсидии. Правительством РФ подготовлен большой комплекс мер по поддержке, и мы всеми ими воспользуемся».

О сложном положении операторов говорила и Наталья Соколова, председатель правления АНО «Равноправие», помощник заместителя председателя Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию: «Сейчас 20 регионов на грани не просто банкротства, а санитарно-эпидемиологического и экологического коллапса. Если они приостановят вывоз отходов хотя бы на 3 дня, а сейчас наступает теплый период, то начнут появляться крысы и инфекции. А те 9 млрд рублей, которые Правительство РФ должно направить на поддержку операторов, до операторов пока не дошли. Также есть огромная проблема с медицинскими отходами. В среднем койко-место генерирует порядка 3 кг отходов в год. Отходы, образованные больными COVID-19, должны обеззараживаться. А их в лучшем случае вывозят на полигон, в худшем в ближайшую канаву. Ситуация может вызвать вторую волну коронавируса».

Глядя на это, инвесторы не спешат вкладываться в новые объекты. Например, только «Сбербанк» рассмотрел 59 проектов на 77 млрд рублей, но ни одного не одобрил – доходность проектов низкая при высоких рисках. Плюс строительство каждого объекта упирается в проблему протестов – люди не верят в то, что объект будет безопасен. Протестная активность сильно снижает инвестиционную привлекательность отрасли, влияет на сроки реализации проектов, вплоть до закрытия некоторых уже готовых объектов.

В таком же ключе высказался Олег Шейновский, руководитель департамента технологического развития ППК РЭО: «Не более 30 обрабатывающих предприятий из 200 имеют эффективность выборки ВМТ больше 20%. Это очень маленький показатель. Большая часть предприятий не обращается с органическими отходами, органические отходы продолжают ехать на свалки. Оператору не выгодно показывать высокую эффективность, так как выручка изымается и зачисляется в доход, и это все идет на снижение тарифа оператора».

Также Олег Шейновский подчеркнул, что раздельный сбор не есть самоцель, он имеет смысл, когда реализуется в целях развития утилизации, вовлечения в оборот вторичного сырья.

Сегодня по стране действуют 1155 полигонов ТКО, и что делать с 70 млн т ТКО, образуемых ежегодно, когда через 3–5 лет емкости полигонов иссякнут. Да, снижение покупательского спроса влияет на генерацию ТКО – в течение десятка лет не растет общий объем, но растет объем неперабатываемых отходов – органики. А то, что извлекается из ТКО, очень низкого качества.

Об этом говорил Евгений Галихайдаров, генеральный директор ГК «Рециклен», которая перерабатывает до 1000 т вторичного пластика в месяц: «Пластик, который приходит на переработку, всегда был проблемным по качеству. Смешиваются различные пластики: полиэтилены высокого и низкого давления, полипропилены и полиэтилентерефталат (ПЭТ), тогда как они должны перерабатываться отдельно. Если пластики смешиваются, то конечные гранулы или флексы (хлопья) по качеству не годятся для дальнейшей переработки. Из таких вторичных полимеров производят гранулы намного худшего качества, чем был первичный материал, и из него можно сделать намного более узкий перечень продукции, чем из первичного или из рециклингового материала. Максимум, что можно сделать, это полимерпесчаная продукция, но спрос на нее не настолько высок. Столько полимерпесчаных люков и бордюров не нужно. Да, есть мусоросортировки с оптическими сепараторами, но и у них качество сортировки очень низкое. Даже в Европе при наличии нескольких стадий оптических сепараторов применяют несколько стадий ручной сортировки. Даже там от ручной сортировки нельзя уйти. Один оптический сортировщик ничего не решает. А сейчас у региональных операторов и стимула для качественной сортировки нет».

Из выступлений участников вебинара понятно, что вопросов больше, чем ответов. Нужно ли обрабатывающей промышленности вторсырье, и если нужно, то сколько и какой чистоты? Что еще можно изготавливать из смешанных пластиков помимо люков, бордюров и лотков? И… что делать с органикой, составляющей 60% от всего объема ТКО? По-прежнему хоронить на полигонах?